Дмитрий Скорняков: “Сельскохозяйственный потенциал Украины еще нужно уметь реализовать”

22 November, Розділ Новини, переглядів 3 934

Заместитель генерального директора по финансам HarvEast Holding, ранее и.о. гендиректора Дмитрий Скорняков рассказал в интервью РБК-Украина, как в холдинге смотрят на возможность введения в Украине рынка сельхозземель, а также о том, что необходимо сделать для превращения агроактивов ММК им. Ильича в полноценную бизнес-структуру...

РБК-Украина: Пока что ни генеральная стратегия, ни даже планы HarvEast Holding не были никем озвучены.
Дмитрий Скорняков: Действительно, стратегия будет обнародована только в 2012 г., сейчас она находится в разработке. Это - серьезный и трудоемкий процесс. А любые ошибки при стратегическом планировании могут дорого стоить.
РБК-Украина: Ок. Тогда каковы первые шаги холдинга?
Дмитрий Скорняков: Основная задача - структурирование активов. Не секрет, что практически все наши активы достались нам от ММК им. Ильича. Существовавшие там методы ведения хозяйства и управления во многом уже не соответствуют текущим рыночным реалиям. Основная задача на этот год - внедрить в сельскохозяйственных активах стандарты, которые СКМ применяет к другим бизнесам.
РБК-Украина: Каков механизм подобной стандартизации?
Дмитрий Скорняков: Ранее это просто сложно было назвать бизнесом - это был скорее социальный проект. Ежегодно в сельскохозяйственные активы «вливалось» 200-300 млн грн дотаций. Сейчас подходы другие, наша задача - построить бизнес, который будет приносит реальный доход и являться лидером отрасли.
РБК-Украина: Но как объяснить людям, которые пользовались этой продукцией от ММК? Это готовая почва для разговоров, что пришел СКМ Ахметова и все забрал.
Дмитрий Скорняков: Здесь я бы хотел пояснить: то, что было связано с переработкой в ММК - уже отдельная фирма, которая не имеет к нам никакого отношения. Ее возглавляет Юрий Иванович Тернавский. Эта компания никак с нами не аффилирована. Потому, вопросы по продуктам питания и их качеству - не к нам.
Что касается «пришел и все забрал», на мой взгляд, - это некорректная формулировка. Мы пришли работать, и намерены создать достойные условия для сотрудников и пайщиков. При этом мы понимаем, что невозможно «удовлетворить» всех на 100%.
РБК-Украина: С какими основными сложностями Вы и холдинг столкнулись после того, как получили в собственность сельскохозяйственное наследство от ММК?
Дмитрий Скорняков: Сложностей было море. Например, в сельхозактивах ММК никто никогда не слышал слово «бюджет». Люди приходили к предыдущему собственнику и просто говорили, сколько им нужно денег. Им либо давали, либо не давали. А планирование, бюджетирование - это абсолютно новые слова.
Для начала нужно было наладить информационный поток между активами и управляющей компанией. Не существовало практики отчетности, предоставления информации. 70 колхозов «варились в собственном соку».
Понятно, что перспективы у них не было, деньги когда-то должны были закончиться - вот они и закончились.
РБК-Украина: Сейчас много говорят о будущей земельной реформе. Вы уже определились, в каком виде Вы хотели бы ее видеть для наиболее успешного ведения бизнеса?
Дмитрий Скорняков: Сейчас мы не видим прозрачного и действенного механизма продажи и покупки земель сельхозназначения. Прежде всего, хотелось бы увидеть четкую и однозначную схему купли-продажи.
РБК-Украина: Есть ли у Вас какие-то пожелания к дотациям, к каким-то изменениям со стороны государства?
Дмитрий Скорняков: Мы строим наш бизнес-план без учета каких-либо дотаций со стороны государства. Все, чего хотим - прозрачных правил игры. Но когда сначала полгода обсуждается вопрос «будет или не будет возмещаться НДС при экспорте», потом полгода обсуждается вопрос «будут или не будут пошлины», затем они то повышаются, то отменяются... В такой ситуации невозможно спрогнозировать cash flow компании, оптимальное время продаж.
Сейчас государство так часто меняет правила игры, что делать какой-то вменяемый бизнес-план абсолютно невозможно. Мы хотим однозначных и долгосрочных правил игры.
РБК-Украина: Но Вы видите перспективы введения рынка сельскохозяйственных земель?
Дмитрий Скорняков: Не знаю, почему мы так мучаемся этим вопросом. От Мариуполя до Таганрога порядка 60 км. Давайте посмотрим, что происходит в Таганроге.
В России уже несколько лет существует рынок. Ничего катастрофического не произошло. Цены сейчас - абсолютно рыночные и адекватные. Почему мы в очередной раз пытаемся изобрести велосипед?
Россия достаточно смело ввела рынок земли и сейчас, я считаю, начинает пожинать плоды. Потому что инвестор имеет возможность купить земли. Соответственно, долгосрочные инвестиции преимущественно идут в Россию, а не в Украину.
РБК-Украина: Сколько должна стоить земля?
Дмитрий Скорняков: Опять проведу параллель с Таганрогом, там земля стоит 500 долл./га. У нас я не вижу фундаментальных оснований для того, чтобы, к примеру, в пограничной Донецкой области, она стоила по-другому. Конечно, на чернозем цена должна быть выше. Пока я не готов ее назвать.
РБК-Украина: Так в чем камень преткновения с рынком земли?
Дмитрий Скорняков: Глубинно комментировать не буду. Знаете, один российский политик в свое время сказал, что бизнес и политика - это шахматы, в которые играют не двое, а шесть человек на одной доске. Пока у нас партия не складывается - слишком много интересов. А одновременно для всех хорошим не будешь. Нужно искать компромисс.
РБК-Украина: И сколько еще все это будет тянуться?
Дмитрий Скорняков: Все зависит от того, как скоро государству нужны будут деньги. Сейчас я вижу, что государству деньги нужны. Видно, что государство хочет ввести как можно быстрее этот рынок, но есть много «но».
РБК-Украина: Насколько значимы позиции Украины в плане конкуренции за европейский сельскохозяйственный рынок?
Дмитрий Скорняков: Украина - влиятельный игрок. Мы, например, №1 по экспорту подсолнечного масла. Но, опять же, нет прозрачных правил игры, подход к сельскому хозяйству очень консервативен. Потенциал сельскохозяйственной отрасли Украины огромен, но его еще нужно уметь реализовать.
РБК-Украина: Введение пошлин, на Ваш взгляд, сильно сказалось на сельхозпроизводителях?
Дмитрий Скорняков: Думаю, государство не просчитало всех последствий введения пошлин. Экспортная выручка от реализации сельхозпродукции была существенно меньше планируемой. Наш рынок заняли соседи - российские компании.
Государство сейчас борется за сохранение курса гривны, но при этом не стимулирует экспорт. Очень хорошо, что, в итоге, большинство пошлин отменено - это позитивно скажется на экономике Украины и на состоянии сельскохозяйственных производителей.
РБК-Украина: Насколько серьезны потери?
Дмитрий Скорняков: Навскидку не скажу, но это очень большие суммы. Если взять стоимость денег - 15% годовых, то за эти три месяца, когда экспорт был минимальным, сумма исчисляется десятками миллионов.
РБК-Украина: Каким может быть компромиссное решение по возврату НДС экспортерам зерна?
Дмитрий Скорняков: Если рассказывать теорию, то любой экспортер любого товара имеет право вернуть себе входящий НДС, который он заплатил своим поставщикам. По зерну это в какой-то момент было отменено.
Это - игра с экспортерами, т.к. на деле НДС вернуть непросто. Для нас, как производителей, выгодно чтобы НДС экспортерам возмещался, поскольку, в теории, это должно привести к росту закупочных цен, ведь экспортеры перекидывают свои убытки от невозмещения НДС на производителя.

"РБК-Украина"